Мой коллега сидел в такси и ждал, когда водитель закроет за ним дверь. Он привык – у него слуги с детства. А у меня с детства – классовая борьба и “бери больше, кидай дальше”. Тут не до нежностей, знаете ли.
Моё воспитание – рабско-крестьянское. Какие тут тебе открывают дверь, берут чемодан, снимают пальто, отодвигают стул. Ещё и улыбаются при этом. Куды там!
Хошь исть? Итить хрену на огороде накопай, с солью вот так пойдёт. И нехай шо зима, наши деды пяти лет отроду одним ударом 8 быков, 20 овец и пруд леща на раз укладывали. Ушел по грибы – принес лося. Голыми руками за лопасти взял. Энта на одном горбу. На втором – золото Колчака. Случаем в Каменке намыл. Три недели тады не просыхали. А ты тут сопли распустил.
Да я в твои годы уже на трахтуре сено с мужиками метал, а по вечерам в клубе молодух щупал. А ты чаво – хоть одну бабенку чуял, нет? Институты его. Я всех коров в стаде в морду знаю. Кто с чьего двора. Вот сизая Укропихи будет, рябая Ваньки-Наливайки, красная, погоди, красная с третьей улицы, кажись, нехай Гуся будет. Вот я тебе кажную так назову. А ты в своих университетах: формулы-формулы. Ты вон 200 голов в стаде запомни, попробуй.
Че толку от твоих уравнений? Учится он. Кобылу поднять не может. Да не матюгаюсь я, жизни его учу. Иди ты. Понавезут из города, воспитывай их. Тут хоть на воздухе отойдешь, а то поди мамка на балкон выпустит там, и сиди газы нюхай, ага? Так оно у вас заведено. Иди борща вона наверни ведро и молока парного. Здоровей бушь. Брось ты этот хрен копать, кому он нахер нужен.
А теперь вот двери мне открывают. Да я, бля, КамАЗ дров нарубить могу. Есть конь? Хошь подниму? Неее, это большой. Есть микроконь?
Неженку он нашел, стул мне пододвигать. Я на кобыле 40 суток. Без седла. На телогрейке. По тайге. Гнус – во, с кулак! Дулю тебе в нос, на постном масле. Ишь ты. Лыбится стоит. По-русски ни бэ-мэ. Супостаты.