Однажды мы совершенно нелегально запускали в Париже китайский фонарик. В Париже вообще всё запрещено и всё можно. То есть не запрещена проституция, нет. Но клиента всё равно оштрафуют на пару тысяч евров. Тут запрещено бухать на улице. Ну конечно! Французы и без винишка на пикничок? Да что вы! Уже лет 100 как никакой Эйфелевой башни стоять не должно. В других местах такие постройки под ковш. Но башне повезло – рядом с ней нет входа в метро.
Вот у этой башни мы и решили запустить фонарь. Возможно, это даже был мой день рождения. Но может, просто лето и тепло, и чего бы не запустить фонарь. Это причина всего в молодости. Половина детей бы на свет не появилась, если бы не лето и тепло. Но у нас был только фонарь.
Знаете, такие бумажные, китайские. Поджигаешь ему горелку, он наполняется горячим воздухом, и когда тепло внутри превышает тепло снаружи (назовем это «эффектом винишка»), он взлетает. Физика. И красота. Два в одном. Элегантное описание вселенной.
Но всё мучение в первом этапе. Фонарь надо почти прижать к земле и в тоже время поджигать, да и саму бумагу не спалить бы. И главное понять, когда наступил эффект винишка, чтобы отпустить чудо в небо. А еще и горелку фиг подпалишь, кстати. И ветер у Эйфелевой башни, знаете, какой. Там пустошь, и дух Робеспьера бродит.
Накрыла нас полиция, короч. Подходят такие: ребят, ну чего вы? Мы такие: ну фонарь запустить надо. Они, канеш: ну ребят, ну не можно ведь. А один уже за зажигалкой в карман лезет: у вас, говорит, плохая, вот возьмите. К тому моменту, надо сказать, уже добрая толпа собралась. Двое канадцев, американцы, японцы и французы какие-то даже. Они, кстати, полицию и позвали. Человек 20 наверно, болеют все. Флики (тут ментов так называют) взяли фонарь по бокам, я корячусь там, по земле ползаю, чего-то поджечь стараюсь. Взлетела наша пташка. Хлопают все, слезы на глазах. Почему-то людям очень понравилось действо. Один канадец другому предложение сделал с перепугу даже. В честь моего дня рожденья, видимо. Улетело наше счастье.
Второй фонарь нам уже не дали запускать. В тот момент я Париж и полюбил. И уехал в Лилль на 4 года, сцуко! Вот он, на картинках. Терпеть его ненавижу.